Тогда же, в середине 80-х, председатель местного рок-клуба Александр Щёголев придумал сделать много попсовых коллективов с одним названием и репертуаром, чтобы под одну и ту же «фанеру» разъезжали сразу по нескольким городам, и поделился приколом с будущим продюсером «Ласкового мая» Андреем Разиным, работавшим тогда барменом на «Подбелке» (и приходившим, кстати, наниматься барабанщиком в группу «ДХ», вернее, тогда еще просто группу из радиоинститута, которой руководил Игорь Павлов).  

 

Но ни Лозы, ни Пономарёва, ни Щёголева, ни Разина давно уже в Рязани нет – в столицу переехали. А вот где-то в Горроще до сих пор живет автор ставшей широко известной в исполнении Чижа песни «О любви» Олег Тарасов. 

 

В этот ряд удачно ложится история героя сегодняшней публикации, экс-вокалиста популярного в 70–80-е годы ВИА «Мозаика» Юрия Малистова. Юрий родился в Рязани в 1954 году, прожил тут до 15 лет, затем уехал в столицу, где работал, в основном, по дипломатической части, а заодно и сменил за микрофоном Вячеслава Малежика в «Мозаике». 

 

 

– Очень устал от Москвы. Выезжаю из дома и тут же встаю в пробку, там скоро наступит полный паралич – я в свой офис на «Чистых прудах» скоро из Рязани буду добираться быстрее. Но это не главное. Я всегда приезжал в Рязань набраться новых сил, припадал как в сказке к родной земле: в Солотче, Полянах, на улицах Рязани. И сразу откуда-то появлялись душевные силы, чтобы жить дальше в нашем непростом мире. Когда поступило предложение стать представителем одной крупной компании в Рязани, я с удовольствием согласился. Скорее всего, здесь и останусь. Рязань дала мне так много, что я чувствую себя обязанным вернуть «сыновний долг».

 

– В середине 70-х вы стали еще и солистом популярного ВИА «Мозаика», сменив на этом «трудовом посту» небезызвестного Вячеслава Малежика? Как вас угораздило, занимаясь пением лишь в качестве хобби, добиться приглашения в этот достаточно известный коллектив? Что, кстати, исполняли в «Мозаике» – какой был репертуар? И как это ваше увлечение ВИА отразилось на «основной» работе? 

 

– Я стал солистом «Мозаики» еще в 1974-м, студентом мехмата МГУ, после окончания университета работал математиком в Зеленограде, потом в институте биофизики в Москве, в Минздраве и лишь в 1985-м пошел работать в МИД. А в 1986-м вышла пластинка «Рубикон» на фирме «Мелодия», где я пою семь песен из восьми. 

 

Пою я всю сознательную жизнь, сколько себя помню, лет с четырех уже пел на английском. Мне повезло, соседка по квартире преподавала язык в пединституте. Она и стала меня учить английским песенкам. Потом был рязанский Дворец пионеров – баян и большой детский хор. 

 

А в «Мозаику» пришел потому, что изначально я считал невозможным петь рок-музыку на русском, но вдруг услышал их перевод рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда», где арию Иуды исполнял Малежик. Потом он ушел в профессионалы, и арию эту уже пел я. Репертуар у «Мозаики» был собственный и очень далекий от того, что пели тогда ВИА. (Малежик ходил на многие наши выступления, все время показывал новые песни, и однажды я ему сказал, что пора бы начинать сольную карьеру, а не петь всякую чушь в этих ВИА.) Мы ориентировались на «Дип Пёрпл» более всего, потому что гитарист Валера Шморгунов был их фанатом, а половину песен написал он. Другую половину написал бас-гитарист и автор перевода рок-оперы Ярослав Кеслер, ныне – доктор химических наук, член ученого совета МГУ. Он же, в основном, писал тексты. Наши концерты в Москве часто запрещали, но мы регулярно выступали в Прибалтике, собирая там полные Дворцы спорта. 

 

О «Мозаике» много написано в интернете, но 90% написанного – ложь. У меня руки не доходят написать, как все было на самом деле. Более того, какие-то люди, регистрируясь под моим именем, пишут в форумах какой-то бред, вступают в нелепые споры. Думаю, может быть, когда-нибудь у меня хватит душевных сил написать книгу о рок-движении в СССР в 70–80-е годы. Там же были и такие, как «Оловянные солдатики». Когда их слушают, часто говорят «да это они у «Криденс» украли», не подозревая, что это было написано за два года до появления «Криденс». 

 

Пока, правда, в написании такой книги не вижу большого смысла: если стану писать, то как художественное произведение, а не антологию рока 70-х.

 

 

– Песни, которые я пел в «Мозаике», я не могу назвать чужими. Творческий процесс был коллективным: приносилась идея, а дальше шла ее разработка, и в этом уже принимали участие все. Шлифовались мелодия, текст, менялся существенно темп, и от начального варианта это отличалось порой кардинально.

 

О переводах: впервые я перевел один куплет и припев песни «Последний вальс» по просьбе режиссера передачи «Минута славы – 1». На это у меня ушла целая ночь, и я решил, что больше переводами заниматься не буду. Но тут меня попросили спеть что-нибудь с детским ансамблем «Домимолька» на фестивале детско-юношеского фильма, я послушал их записи и остановился на песне Майкла Джексона «Мы – мир», решил перевести ее на русский. Как раз в этот момент было решено, что еду в Рязань, и начался творческий подъем: за 13 дней, что оставалось до отъезда, я перевел 15 песен. Друзья с филфака МГУ и преподаватели РГУ им. С.А. Есенина очень высоко оценили качество этих моих переводов. Да я и сам удивляюсь, как это так здорово получилось, – самому не верится. Выбирал песни с хорошей поэзией, часто «с подачи» тех же друзей с филфака МГУ. Иногда эта «подача» была с «подколом» – а вот переведи-ка что-нибудь сложное, например, «Когда мне будет 64» «Битлз»! Назло им перевел эту песню за полчаса! Горжусь! И это один из самых удачных переводов!

 

 

– Я тоже вхожу в этот коллектив, иначе он бы назывался «Два поколения». Музыканты – ровесники моего сына, а солистка Маша Фокина – это уже следующее поколение. Я очень рад, что мы все очень любим классику жанра, который я называю «англоязычная эстрада».

 

Основой коллектива, его позвоночником, если хотите, является феноменальный гитарист Дмитрий Крылов. Без преувеличения скажу, что не видел таких музыкантов «живьем», то есть, рядом не стоял. Виртуозной техникой сейчас владеют очень многие, а вот так тонко понимать музыку могут далеко не все – я благодарен судьбе, что мы познакомились. Он пригласил остальных членов коллектива помочь осуществить этот проект. И во время репетиций мы поняли, что можем играть сотни разных песен в разных стилях и жанрах. Надеюсь, что вскоре порадуем рязанцев (и не только) очень интересными проектами. Например, есть также желание записать собственные сочинения членов ансамбля.