Одному из  наиболее самобытных рязанских художников исполнилось 70 лет



Есть художники, которые никогда не работали напоказ, а только лишь повинуясь внутренней необходимости. И среди них немало настоящих профессионалов, мастеров своего дела. В нынешнее время это и есть, возможно, настоящий андеграунд в искусстве, а вовсе не тот, который стремится к нарочитой оригинальности, демонстрирует отверженность, доходящую до театрализованного гротеска, или добивается намеренной непохожести на соратников по художественному цеху.

Есть хороший повод вспомнить об одном из рязанских художников, о том, который никогда не стремился оказаться на виду, который, имея за плечами серьезную школу, обладая тонким колористическим чутьем и будучи мастером в рисунке, писал и рисовал всегда только согласно внутренней потребности. Анатолию Степановичу ПРЕСНЯКОВУ исполнилось в этом году семьдесят. Его многие знают как преподавателя Рязанского художественного училища, в котором он проработал восемнадцать лет, начиная с 1982 года. Кто-то его знает как преподавателя Лицея искусств, позднее переименованного в «МОУК художественный колледж ДПИ».

И, наверное, мало кто помнит его работы на художественных выставках, поскольку он редко выставлялся в Рязани.

Мастер без амбиций

Когда Анатолия Степановича спрашивают, почему он не вступил в Союз художников, он отвечает просто: «А зачем? У нас никогда не было особых амбиций. Мы с женой никогда не думали о выставках, организуемых Союзом художников, специально к ним не готовились. Преподавали работали, а в свободное время, когда это было возможно, ходили с этюдниками и писали, иногда ставили себе дома натюрморты… Когда мы жили в Витебске и работали в пединституте на худграфе, нам сказали, что через несколько дней будет отбор работ на выставку, и мы оформляли то, что у нас было, и приносили на выставком. Про творческие дачи я вообще не знал до 1992 года, пока Людмилу не пригласили на такую творческую дачу на Байкал».
Природа Дальнего Востока (а Анатолий Степанович учился во Владивостоке на живописном факультете в институте искусств, встречаясь в коридорах с известными ныне артистами Эрденко, Михайловым), конечно, вдохновляла. Учился он у Василия Иннокентьевича Доронина, Кирилла Ивановича Шебеко. Студенты ходили в дальние групповые походы в тайгу к Сихоте-Алиньскому хребту, по партизанским тропам гражданской войны к землянке Лазо... Бродил Анатолий по тайге и в одиночку, проникаясь духом дикой природы, делая зарисовки, ночуя без палатки на хвойной подстилке и ни разу не встретившись с амурским тигром. А некоторые особи этого дикого зверя заходили иногда в то время да и позднее в сам город.

Студентов-художников вывозили на пленер от института в красивейшие места, в том числе и на скалистые острова. Одним словом, было от чего впечатляться!

Что-то врезалось в память на всю жизнь.

На мысе Песчаном, невдалеке от рыболовецкого поселка, рисуя поздним вечером, Анатолий замечает странное существо, плывущее в море невдалеке от берега, змеевидная голова которого, но в несколько раз больше по размеру, чем у змеи, приподнималась над водой.

Когда группа студентов работала в шахтерском поселке Кавалерово, желающим разрешили спуститься в шахту. Там, в старой штольне им показали проход в древний разлом. Это было фантастическое зрелище, словно сокровищница подземных существ. Неширокая прямая трещина, по которой можно было пройти, уходила вдаль и вверх как в бесконечность, и ее стенки были сплошь покрыты сверкающими под лучами шахтерских фонариков кристаллам кальцита и горного хрусталя.

Во время учебы в институте Анатолий увлекается живописными композициями с лошадьми, которые ему даются легко, делает многочисленные этюды, а для дипломной работы на эту тему пишет более сорока предварительных вариантов. Особое отношение к лошадям время от времени находит отклик в творчестве моего отца и по сей день…

Персональная выставка – в 22 года!

После окончания Рязанского художественного училища (1961 г.) Анатолий Пресняков выбирает среди возможных вариантов распределения самый отдаленный – Алтайский край.

«Мы ехали из Рязани разными путями, но в Барнауле встретились. Ольгу Кузину послали из Барнаула в Рубцовск, Анатолия Ульянова в Бийск, а я поехал в Шапуново. В Шапуново меня больше всего поразила бескрайняя ровная степь. Вдалеке показывался пыльный столбик, и местные мне говорили, что примерно через час или немного позже будет машина. И в самом деле, приезжала машина, поднимавшая эту пыль. А речка в Шапуново была с солоновато-горькой водой. В ней плескались гуси, а пить ее было нельзя. Питьевая вода была по талонам, с которыми, однако, никогда не было никаких проблем. В классе, где я вел черчение и рисование, тогда училась племянница космонавта Титова, которая ничего не учила, ничего не делала и домашние задания не выполняла. Учителя за одну ее фамилию ставили ей хорошие оценки. Только я ей и ставил те оценки, которые она заслуживала...»
Анатолий не успел отработать и года. Его забрали в армию. Служил он под Красноярском и под Томском. И именно в Томске, в Доме ученых, куда замполит отпускал его позаниматься в художественной студии, руководитель этой студии предложил ему сделать персональную выставку. И эта выставка, состоящая в основном из пейзажных этюдов, состоялась. Это было в 1963 году.

«После училища я себя художником не чувствовал». С армией было связано три ситуации, когда можно было сделать жизненный выбор. В военкомате после прохождения медкомиссии Анатолия почти уговорили поступать в летное училище. Отговорил от этой затеи сосед по общежитию – учитель – возрастом постарше. Уже в армии настойчиво предлагали поступить в институт аэрофотосъемок, аргументируя тем, что умеет чертить, рисовать, писать шрифты. Но на этот раз отказался сам. Когда близилось завершение службы в армии, замполит собрал ребят и настоятельно порекомендовал выбирать институты для поступления. Анатолий выбрал по справочнику тот, что подальше, во Владивостоке, получил документы – разрешение на поступление (срок службы еще официально окончен не был), поехал посмотреть, что за край, что за институт, сдал экзамены и – поступил.

В художественное училище Толе Преснякову посоветовала идти сестра. Он пришел, принес свои домашние работы, и его направили в художественную школу при училище, которая в то время находилась в деревянном домике во дворе. Александр Иванович Репкин тогда был директором и художественной школы, и училища. Отзанимавшись учебный год (1955–56 гг.), Анатолий поступает в училище, осваивает рисунок и живопись под началом Николая Петровича Игнатова, затем у Ивана Ивановича Акинчева и Григория Николаевича Ракова.

Материальное состояние многодетной семьи было более чем скромное. Стипендия мизерная. Ребят из училища привлек для небольшого заработка в свободное от учебы время работник ликеро-водочного завода, устанавливавший новые агрегаты, учивший своих подмастерьев разным рабочим навыкам…

В то время в училище занимался Олег Андреев из Мичуринска, и он пригласил Анатолия на лето в гости. До Мичуринска примерно двести пятьдесят километров. Денег на дорогу не было. Выехав из Рязани с утра пораньше на своем велосипеде, Анатолий был в Мичуринске вечером. Не имея никаких предварительных тренировок перед столь дальней поездкой и как будто немного устав с дороги, Анатолий не смог подняться к приятелю по лестнице на второй этаж – ноги, как оказалось, настолько были натружены, что отказывались идти вверх… Обратно в Рязань гостя отправили на поезде без обсуждения вариантов.

Все началось с «печных» этюдов

«Помню свои первые опыты рисования. Я тогда учился в начальной школе у своей бабушки в селе Вышетравино, что недалеко от Рязани, в которой она одна и работала. Под кроватью лежали большие книги деда, который был агрономом. Пресняков Максимилиан Степанович, расстрелянный в 1837 году, был близким другом одного из 26 бакинских комиссаров Г.К.Петрова, памятник которому теперь стоит в центре Рязани. Эти книги были по садоводству, овощеводству, агрономии. Страницы с рисунками овощей, фруктов я вырывал потихоньку, относил на печку и там на обратной чистой их стороне рисовал. В доме была большая русская печка с лежанкой, где я и спал. Что рисовал –  никак не могу вспомнить. Когда бабушка обнаружила эти мои рисунки, приклеенные хлебным мякишем за печкой, она сильно меня ругала за порчу книг…»

Клавдия Николаевна Преснякова, урожденная Никифорова, пятьдесят лет после окончания гимназии проработала сельской учительницей в Вышетравино. «Когда она шла по улице, то бывшие ее ученики, а теперь уже пожилые люди, посещавшие ее школу еще до революции, вставали, снимали шапки и кланялись ей. Ее очень уважали». Позднее, проживая на улице Краснорядской с сестрами и родителями и учась в Рязани, Анатолий почти все время каникул проводил в деревне у бабушки. Зимой ходил на лыжах и вспугивал зайцев, специально выслеживая их по следу. Встречал и волка. Летом с ребятами запруживал временной самодельной плотиной речку Раку, чтобы собирать в образовывавшихся после ушедшей на время воды лужах раков и рыбу.

Один раз под мостом дороги на Новинское ребята увидели нечто необыкновенное. Это был светящийся белесый шар с оранжеватыми огненными отливами, висящий в воздухе, внутри которого что-то крутилось и перемешивалось. Поначалу всем было интересно, к нему стали приближаться, но кто-то из старших ребят сказал, что это шаровая молния, и что она может убить. И все разбежались.

Были зимы, когда небольшие озерца близ Рязани на заливных лугах промерзали насквозь. И Анатолий вместе со своим приятелем Владиком Маруном, который сделал специальные металлические кошки для обуви, продалбливали лед на этих озерах и спускались вниз, в глубину огромных застывших воздушных пузырей, покрытых изнутри причудливыми ледяными наростами и кристаллами.

По следам спецотряда

Обучаясь в институте, Анатолий встретил свою судьбу, а после его окончания (1969 г.) было намного больше житейских забот, чем поэтических впечатлений. Распределения после окончания института не было. Преподаватели института, члены Союза художников, предлагали вступать в союз. Но тяжелый климат, негативно сказывающийся на здоровье, подталкивает семью к переезду. (Н.С. Хрущев после посещения Дальнего Востока и самого Владивостока посчитал эти места «курортными» и снял дальневосточные надбавки к зарплате…) С женой Людмилой Анатолий едут сначала (1970 г.) в Петрозаводск к ее подруге, а затем, разузнав, что в совхозе Павловском рядом с Вышетравино (Рязанская область) сразу дают квартиры, едут туда.

В то время как Людмиле нашлось место заведующей сельским клубом, Анатолий устраивается за неимением других вариантов простым рабочим сначала в цех по изготовлению бамбуковых удочек, потом его посылают на сенокосы, на строительство крольчатника… Семья пытается найти подходящее место работы и проживания вдалеке от городской суеты, но это оказывается не так просто. Молодых специалистов с высшем художественным образованием, несмотря на декларативные партийные документы, провозглашающие призыв к молодежи переезжать жить и трудиться «на село», на самом деле никто на селе с распростертыми объятиями не ждет. По закону специалистам с высшим образованием «не положено» трудиться на рабочих должностях, а иных вакансий нет. Квартира в самом деле была, но перспектив никаких.

В министерстве в Москве в результате некоторых усилий удалось получить распределение в Калининград. Это было интересно: старинная европейская архитектура, готические мотивы… В самом Калининграде вакантных мест не оказалось, места нашлись в Калининградской области в городке Нестерове, где организовывались в это время художественные мастерские при клубе. Через какое-то время молодой семье выделяется квартира в новом доме.
Поездки в Литву, которая рядом. В клубе городка Вилкавискис (1972 г.) проходит выставка живописных работ Анатолия и Людмилы… В это время в Нестерове недоброжелателями настойчиво распространяются слухи, что молодые художники якобы занимаются халтурой, левыми заработками, намеренно создается атмосфера, в которой становится трудно жить. Анатолий с Людмилой отправляют письма с запросами о работе в Ставрополь, в Чебоксары, в Киргизию, в Вологду, в Витебск, ездили даже, чтобы осмотреться после получения ответов на свои послания… В результате местом работы и проживания был выбран белорусский Витебск.

В Витебске Анатолий Степанович работает сначала преподавателем на худграфе в педагогическом институте им. С.М. Кирова, затем в Витебском технологическом институте, ведет рисунок, живопись, пластическую анатомию, участвует в выставках областного, республиканского масштаба, начинает писать большую картину «Отряд особого назначения» – бойцы спецгруппы в тылу врага во время Великой Отечественной. Для этого встречается и беседует с участниками группы – с одним из братьев Калашниковых, изучает историю спецгруппы, собирает материал. Рассказов, услышанных от них, хватило бы на повесть… Бывший боксер Королев, входивший в эту группу, подходил, якобы сдаваясь, к немецкому блиндажу, отдавал свое оружие, заходил внутрь с поднятыми руками и через пару минут выходил с несколькими немецкими автоматами на плече, зазывая остальных, ждавших в засаде…
Каждый раз, вывозя осенью студентов на ежегодные сельхозработы, Анатолий Степанович устраивал для себя осенний пленер, привозя домой живописные картоны, холсты, рисунки. Один раз на республиканский выставком в Минск поехал сам вместе с председателем витебского отделения Союза художников. Решил собственноручно показать свои картины и работы жены. И, как оказалось, зря. Вышел перед выставкомом с картинами, держа их по две в каждой руке лицом к лицу. Его спросили, где он учился. Узнав, что он из Дальневосточного института искусств, не стали даже смотреть работы. «…Это не наша школа…» Председатель витебского союза показал их чуть позже без присутствия автора, и они были приняты на выставку. Была полугодовая стажировка в институте им. В.И. Сурикова в мастерской Валерия Борисовича Скурыдина, который рекомендовал, оценив выполненные работы, вступать в Союз художников. Убедить не смог.

В то же время в выставочном зале музея Андронниковского монастыря, недалеко от института, проходила персональная выставка Ильи Глазунова, руководившего в то время мастерской портрета в институте им. В.И.Сурикова. Билетов в кассе музея почему-то не было. Анатолий Степанович обращается лично к Илье Сергеевичу и получает билет на посещение, а затем приходит и на его лекции, читаемые для студентов и преподавателей.

Живописец покинул город…

Проработав приблизительно десять лет в Рязанском художественном училище, Анатолий Степанович в 1990-м направляется на стажировку в Академию художеств Ильи Глазунова. Месяц в Ленинграде, посещение музеев, занятия живописью под руководством профессора Даниличева, остальное время – пленер на природе близ музея Поленова в Тульской области.
В это время центр Питера выглядел очень своеобразно, словно бы непрерывно продолжался какой-то театральный спектакль: прямо на улице выступали поэты и разные политические агитаторы, на заборах и стенах домов были развешены картины, фотографии, разные художества, в том числе и литературные произведения; расхаживали в своих своеобразных костюмах клоуны, казаки, кришнаиты, люди в разных исторических костюмах, на свободных площадках раскинулись импровизированные «блошиные рынки»… В это время Анатолием Степановичем создается большая серия пейзажных работ.

Достигнув рубежа пенсионного возраста, Анатолий Степанович решает уйти из художественного училища, уезжает жить на дачу близ поселка Мурмино. Построенный собственными руками дом с русской печкой позволяет зимовать. Через какое-то время, подчиняясь уговорам, Анатолий Степанович еще какое-то время преподает в Лицее искусств (в дальнейшем в Художественном колледже ДПИ) рисунок и живопись, но с тех пор уже не меняет свое места жительства, занимается хозяйством, время от времени берет в руки кисть… И теперь еще у него есть творческие планы, задумки многофигурных картин. Но самое главное, наверное, в его жизни, это ощущение близости природы, благо лес совсем рядом.

Правда, лето 2010 года заставило изрядно понервничать, когда приближалась к дачному поселку гудящая стена огня лесного пожара, вихрь которого вздымался до небес, в особенности когда запылало высохшее до дна торфяное болото. Было не до живописи, пришлось копать противопожарный ров в торфяном болоте, углубляя его до материкового песка...        

Досье "Новой"

ПРЕСНЯКОВ Анатолий Степанович.
Участвовал в юбилейных экспозициях, посвященных 60-летию, а также 75-летию и 80-летию Рязанского художественного училища;
в выставке преподавателей РХУ в Рязанской филармонии (1991 г.);
в юбилейной выставке преподавателей и дипломников Лицея искусств, посвященной 55-летию учебного заведения (2001 г., Детская картинная галерея);
в юбилейной выставке преподавателей «Художественному колледжу – 60» (2006 г., выставочный зал СХ);
Единственная персональная выставка (декабрь 1998  – январь 1999) – в рамках семейной (юбилейной) экспозиции в Детской картинной галерее. Плюс особая выставка одной картины («Отряд особого назначения»), посвященная 50-летию Победы (2005 г.) в здании Художественного колледжа.