Осенью 1996 года десятки тысяч жителей Рязани, работающих на промышленных предприятиях, пришли вечером в свои семьи с одной из следующих новостей:

– Нас сокращают. Сказали, дорабатываете последнюю неделю.

– Нас отправляют в отпуск без содержания. Сказали, можете увольняться.

– Нам сказали: всех переводим на сделку. А получать сделку не за что.

Новости эти отличались по форме, но означали одно и то же: семья остается без средств к существованию. Либо частично (если слова произнес один из супругов), либо вообще (если не повезло обоим).

Вопросом «как выжить?» задался каждый четвертый житель города. В сельских районах Рязанской области задержки зарплат тоже могли достигать нескольких месяцев.


Барахолка на Лыбедском бульваре в 1990-е годы

Директора с протянутой рукой

В 1992 году все рязанские предприятия с их старыми директорами пострадали от исчезновения Госплана и Госснаба. Все привыкли, что им указывают, кому, что и почем продавать и покупать, а тут начальство замолчало. Начальники отделов сбыта поехали с образцами продукции на биржи и долго удивлялись, почему им предлагают так мало.

Товар, действительно, мог быть качественным, но никому не нужным в таких объемах. Например, комбайновый завод выпускал за день 400 подставок под ульи, в то время как на всю область было около одной тысячи пчеловодов, и менять подставку под каждый улей ежемесячно они не собирались.

Многие товары просто проиграли конкуренцию. Компьютеры «Искра» рязанского завода САМ были аналогичны тайваньским PC XT, а стоили дороже.

Многие директора по привычке просили государственные субсидии. В 1992-95 годах это субсидирование шло за счет эмиссии необеспеченных денег. Инфляция в 1991 году составила 160%, в 1992-м – 2509% (все подорожало в 25 раз), в 1993-м – 840%, в 1994-м – 215%.


Массовое пикетирование улицы Ленина

По Рязанской области, как и по всей России, прокатилась ваучерная приватизация. Масса людей, не понимая ценности бумажек с надписями «Приватизационный чек», продавали их прямо на улице за бесценок парням в кожаных куртках. Парни создавали «инвестиционные компании», участвовали в приватизации и становились новыми хозяевами прежних государственных заводов.

Коммунистический камбэк

Правительство бросалось деньгами, пока президенту Ельцину грозил провал на выборах. Но едва новая власть в 1996 году победила, премьер-министр Черномырдин объявил «жесткую денежную политику». Государственные гарантии по кредитам закончились. Энергетики перестали давать в долг электричество – начались отключения должников.

Выжить смогли только те предприятия, что производили что-то очень нужное для всех (типа хлеба, колбасы, водки) или конкурентоспособное по сравнению с импортными товарами (доски, металл, топливо). Остальным надо было сворачивать производство.

В 1996 году рязанская экономика рухнула на 24%. Наступила эпоха массовой безработицы. Не миновать бы и массовых бунтов, как водится в России, «бессмысленных и беспощадных» – но тут удачно подвернулись растущая торговля и малое предпринимательство. Они за считанные месяцы поглотили массу трудового резерва. Правда, и там на низовом уровне (у грузчиков, продавцов, дворников) были еще крайне низкие заработки – 100 долларов в месяц считалось хорошей зарплатой.


Митинг на рязанском рынке

Слабая постсоветская политическая система развалилась следом за экономической. Началось с того, что на выборах 1996 года в Рязанской области побеждал вовсе не Борис Ельцин: на 70 с лишним процентов жители региона проголосовали за Геннадия Зюганова.

Еще весной коммунисты победили на выборах в Рязанский горсовет – две компартии (классическая КПРФ и радикальная РКРП) забрали все мандаты, за исключением трех, доставшихся независимым. Председателем стал Павел Маматов. Во второй половине года он передал свое председательское место Надежде Корнеевой, а сам занял кабинет главы администрации Рязани.

Геннадия Меркулова попросили уйти с поста губернатора: слишком непопулярен! Вместо него исполняющим обязанности стал Игорь Ивлев – специалист по сельскому хозяйству, хорошо известный чиновникам в Москве. Но и он не смог ничего сделать с растущей популярностью коммунистов.  


Маматов и Любимов

Дефолт во спасение

В конце концов губернаторские выборы в декабре 1996 (первый тур) и январе 1997 года (второй тур) выиграл выдвиженец КПРФ Вячеслав Любимов. На должности в управлении областью, как это уже произошло в управлении городом, начали возвращаться номенклатурные работники, потерявшие их в 1991-92 годах.

Рязань, где несколько лет развивались технологии, был совершен первый электронный банковский перевод, появился первый муниципальный банк, росли маркетинговые отделы, открывались кадровые агентства – в течение нескольких месяцев словно произошел возврат в 80-е годы. Какой фондовый рынок? Какие инновационные инкубаторы? Какие логистические схемы? «Мы поднимем реальное производство и прекратим эту спекуляцию!» – пообещала новая власть.


Крест вместо Ленина

На площадь Ленина вместо деревянного креста и железных символических куполов снова вернулся памятник вождю. Рыночным торговцам принялись навязывать кассовые аппараты. Появилась государственная компания «Нива Рязани» для поддержки местного сельского хозяйства, скупавшая капитал нерентабельных агропредприятий. Возникли новые государственные СМИ – газета и телеканал.

Целый год ничего хорошего не получалось. Возможно, вскоре народ еще раз разочаровался бы. Но дефолт 1998 года и снижение курса рубля втрое перезапустили производство и в целом по России, и в Рязанской области. Часть госзаказов начала размещаться в нашем регионе. К новым наборам на рязанских заводах добавилась отмена запрета на работу в Москве без московской прописки.

Основные рязанские ОПГ, ранее высасывавшие из слабой региональной экономики десятки миллионов долларов, потеснили правоохранительные органы.

И началась совсем другая новейшая история.