Рыбновское правосудие доверяет заинтересованным лицам больше, чем экспертам минюста

В январе 2022 года Рыбновский районный суд снова рассмотрел дело о материальном споре двух предпринимателей. Оба когда-то владели одним бизнесом не в равных долях, а тут «младший» стал хозяином сразу всего. Получив при разводе еще и немалое приданое.

Дележка шла через суд и далась нелегко – Фемиде даже пришлось закрыть глаза на мнение специалиста федерального учреждения минюста РФ. Мы решили эти глаза приоткрыть.

Отъем гибкого бизнеса

В мае 2015 года в Рязани организовали очередное ООО. Предприятие называлось «ГУМР», что в расшифровке значит «Гибкий упаковочный материал Рязань». Под промышленное производство нужны были площади, и спустя почти четыре месяца учредитель компании Николай Малофеев за 1,02 млн рублей купил помещение в подходящем здании на Ряжском шоссе. На следующий год внес эту недвижимость в качестве уставного капитала ООО, 100% которого он так и владел единолично.

Через пару лет у него появился сотрудник – Дмитрий Соколов. С лета 2018 года он начал руководить предприятием, поскольку Малофеев от дел отошел, а в сентябре того же 2018-го у нового начальника появилась и своя доля в ООО. Крохотная, в сотни раз меньше, чем у учредителя, но своя.

Дмитрий Соколов

Поруководив совсем немного, уже в ноябре 2018 г. Соколов попросил владельца компании подписать нотариальную доверенность на некоего Антона Фомина. Объяснил это тем, что так проще и, главное, быстрее, будет решать юридические вопросы. Малофеев согласился. Это, повторимся, было осенью 2018-го.

А в середине 2019-го учредитель и владелец почти 100% доли компании узнает от своего же назначенца Соколова, что он – Малофеев – передает ему весь свой бизнес под названием «ГУМР». Без остатка.


Здание, которое отняли у Малофеева

Судебный цирк

Выяснилось, что Соколов, по сути, выиграл суд у Малофеева… без участия последнего. Ни об иске, ни о суде, ни о том, что там его представлял тот самый нотариально оформленный Фомин, владелец компании не знал. Равно как и о том, что суд, едва начавшись еще в конце 2018-го, закончился мировым соглашением, по которому все 99 с лишним процентов доли ООО переходят Соколову. Как так?

Объясним просто, благо всю необходимую шеренгу дат привели выше.

Последняя из связанных с трудоустройством Соколова была в ноябре 2018-го – про доверенность Фомину от Малофеева. И вот уже 10 декабря того же года Соколов обратился в Рыбновский районный суд с иском о взыскании с Николая Малофеева 30 миллионов (!) рублей.

Такие огромные деньги новоиспеченный директор якобы дал взаймы своему будущему руководителю еще осенью 2015 года. В доказательство Соколов предоставил договор займа, где будто бы рукой Малофеева поставлена его же подпись. От имени последнего в суде, вооружившись доверенностью, Фомин пошел на мировую, и Соколов милостиво согласился в счет оплаты 30 миллионов довольствоваться… всего лишь остальной долей в ООО. Те самые малофеевские 99 с лишним процентов. К тому моменту они стоили почти шесть миллионов. То есть в пять раз меньше суммы долга! Суд это не смутило, и он мировое соглашение и утвердил.

Занимательная графология

Узнав о таких переменах со своей собственностью, уже бывший владелец бизнеса долго и упорно смотрел в решение суда. Помимо вопроса, с какого…  неба свалилась подпись, изумляла и сумма: откуда на момент трудоустройства к Малофееву безработного Соколова, устроившегося к нему менеджером три года спустя, в 2015-м якобы было 30 миллионов?

Николай Малофеев отправился в независимую экспертную организацию с соответствующей лицензией: начинать нужно было с доказательства, что подпись ставил не он. Проверкой занимался эксперт-криминалист с 40-летним стажем. Его заключение таково: «в графе «Заемщик» указанного договора займа от 5.09.2015 года подпись выполнена не Малофеевым Николаем Александровичем, а иным лицом».

Однако, несмотря на это явное, хоть и припоздавшее доказательство, была серьезная трудность: о суде, прошедшем в декабре 2018-го без него, Малофеев узнал, когда все сроки подачи жалобы уже прошли. А почтовые извещения из суда, по его словам, ответчик так и не получил.

Помогли крепкие семейные узы. А именно то, что недвижимость, внезапно перешедшая от одного собственника другому, куплена в законном браке с супругой. То есть – это совместно нажитое имущество. 

С вопросом «почему про мое решили без меня?» судиться пошла уже жена Малофеева. Рыбновский районный, а затем и Рязанский областной суды ее развернули почти автоматически. Что, очевидно, у нее зародило сомнения. Сдвинулось дело лишь после кассации в столицу. А сдвинувшись, уперлось ровно в тот же Рыбновский суд.

Неслыханная щедрость компаньона

Но на этот раз, в отличие от первого, дело попало не к Сергею Бондюку, а к Евгению Гужову. И началось волшебство.

Явные нестыковки по мановению судейской мантии исчезали благодаря единственному решению: если взять за основу, что подпись в договоре займа подлинная, то все остальное берем из договора и принимаем за правду. Вне зависимости от других документов, свидетельских показаний и пр.

Например, правдой назначили следующие строки из той бумаги: «Заем является целевым и предназначен для покупки заемщиком здания». Далее перечисляются характеристики помещения, купленного за один миллион Малофеевым в 2015 году. Но, во-первых, зачем брать в долг 30 миллионов, если объект стоит в тридцать раз меньше? А во-вторых, откуда Соколову в 2015 году знать технические характеристики и все параметры здания, если Малофеев трудоустроил его к себе лишь в 2018-м? А сомнительный договор займа, напомним, был оформлен 2015-м годом. Вот бы где покопаться сотрудникам управления по борьбе с экономическими преступлениями Рязанского УМВД!

К чему эти детали, если можно идти дальше – и суд пошел: стал прилаживать к ряду доказательств стороны Соколова не все, а только выборочные строки из договора займа. Разнящиеся уже не с калькулятором, а с календарем.

«Стороны по делу являлись соучредителями в бизнесе, необходимость приобретения нежилого здания, где располагался офис принадлежащего им ООО, обоснована», – сказано в итоговом документе суда Рыбновского района.

Фактически вывод суда: помещение нужно было обоим компаньонам, и это еще одно доказательство реальности того займа.

Только долг под недвижимость якобы взят осенью 2015-го, а соучредителями Малофеев с Соколовым стали, повторимся, в 2018-м! И тому, разумеется, есть документальные подтверждения. Но их никто не проверял.

«Как следует из договора займа, его условия изложены четко, двусмысленности не предполагают, цель займа ясна», – говорится в резолюции судьи Евгения Гужова.

Безвозвратная потеря

Также ясно все суду (правда, не сразу) было и при определении, настоящая подпись или нет. Тут пришлось повозиться: каждая сторона не просто утверждала свое, а несла заключения независимой экспертизы.

Малофеев, напомним, представил заключение независимой экспертизы, для которой были отобраны образцы его собственных подписей. Соколов тоже предоставил суду «независимую экспертизу», но – автографов Малофеева в ней не обнаружилось. Однако суд закрыл на это глаза. В бумаге Соколова просто утверждалось, что подпись принадлежит Малофееву.

Вдаваться в нюансы обеих почерковедческих экспертиз не будем – это крайне увлекательно, но и очень уж громоздко. Если коротко, обе экспертизы настаивают на своем, приводя массу и теоретических выкладок, и технических подтверждений.

Суд, казалось, встал в ступор. Тогда сторона Малофеева подала ходатайство о сравнении этих двух экспертиз. Суд доверил ее федеральному учреждению – Лаборатории судебной экспертизы Министерства юстиции РФ в Рязанской области. Здесь подписи на договоре займа изучили и пришли к выводу, что они «не пригодны для идентификационного исследования», используемого в судмедэкспертизе почерковедческими экспертизами.

Специалист организации минюста пояснил, что в двух предоставленных с договора займа подписях 91 и 92 единицы информации, а для идентификации их должно быть не менее 120.

Что делать, искать другие способы доказательств и/или свидетелей? Нет. Назначать дополнительные экспертизы? Нет. Судья Гужов просто постановил, что за основу берет экспертизу Соколова. Ту, в которой утверждается, что Малофеев сам подписал договор займа, тем самым выразив недоверие профессионализму специалистов минюста. Тогда почему Гужов не исследовал доказательства минюстовцев и не привлек их к уголовной ответственности так, как это предусмотрено законом РФ. Ведь они тоже расписывались за предупреждение об ответственности за дачу заведомо ложных (недостоверных) заключений.

Основание у суда весьма своеобразное – эксперты компании, в которую обратился Соколов, были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Во всяком случае, такое задание для них прописано в постановлении о назначении экспертизы, составленном нотариусом. К последнему за таким документом обратился опять необыкновенно предусмотрительный Соколов. В то время как Николай Малофеев пошел к экспертам в обычном порядке – без бумаги с вензелями.

И Рыбновский райсуд снова встал на сторону когда-то «младшего» компаньона: с Малофеева в пользу Соколова решено взыскать 30 миллионов.

А как же вернуть бизнес и недвижимость первоначальному владельцу? По «мировому» все это шло в счет уплаты «долга», но ведь теперь новое решение суда – значит, старое нужно отменить. А для этого прописать возврат помещений и доли в ООО в новом документе. О чем сторона Малофеева просила суд отельным ходатайством. В ответ – тишина, в решении судьи Гужова про это нет ни строчки.

Получается, что Соколов должен теперь получить 30 миллионов, плюс бизнес и недвижимость... Неплохо.

Сверху настоящая подпись Малофеева, ниже – та, что была на почтовом извещении. То есть тот, кто ставил последнюю, даже не старался

Просили суд проверить и те самые почтовые извещения после первого рассмотрения, которые якобы получил Малофеев. Реакции снова ноль. Зато указал в новом решении, что его можно обжаловать в областном суде. Малофеев это сделал.

Новое разбирательство начнется 13 апреля. К нему уже готово и отправлено судье облсуда Андрею Жирухину заключение экспертов по почтовым извещениям. На этот раз суд может видеть разницу в росчерках и без долгих выкладок про наклоны и нажимы: подписи в принципе разные.

Здесь все наглядно. А как в облсуде дела обстоят с календарями и калькуляторами? Интересно будет посмотреть.