Сейчас в это сложно поверить, но всего лишь 30 с небольшим лет назад звезды русского рока объезжали Рязань стороной. Все. Первый крупный рок-фестиваль прошел 15-16 декабря 1990 года. Место действия – ДК «Красное знамя» (ныне Дом общественных организаций). Название – «Плюс 1». Участники – «Адо», «Лаэртский бэнд», «Комитет охраны Тепла» и еще около десятка групп. Вскоре после этого потянулись в Рязань и группы «первого ряда» – «Аквариум», «Крематорий», «Наутилус». Но Рубиконом для рок-революции местного значения был именно «Плюс 1» – двухдневный фестиваль с участием целого ряда более-менее известных коллективов. 

Помощников было много, но в целом и организация фестиваля, и последовавший вскоре привоз «звезд» рока первого ряда упирались в активность одного-единственного человека по имени Игорь Павлов (он же Хант).

Фото: 62info.ru

Теперь Игорь председатель общественного совета при городском управлении культуры, на заседании которого мы с ним недавно и столкнулись. Начали вспоминать былое (а я совсем юнцом сподобился побывать на «Плюс 1») и решили, что самое время напомнить читателям о фестивале, с которого началась рок-революция в нашем до сих пор не слишком ритмичном городке. Впрочем, не только о нем.

– Игорь, я знаю, что коронавирус помешал тебе отметить большим концертом славный юбилей – 30-летие фестиваля «Плюс 1», которое случилось позапрошлой зимой. Возможно, когда-нибудь такое мероприятие и удастся. Но почему бы лишний раз не вспомнить этот исторический фестиваль, когда впервые на рязанской сцене оказалось сразу несколько «рок-звезд», чего до этого в нашем городе не случалось? Расскажи, откуда взялось это броское название – «Плюс 1». Хотелось подчеркнуть, что вокруг мороз, а мы тут дарим тепло? И как вообще решился на то, чтобы в дикой тогда в плане рок-н-ролла Рязани устроить крупную акцию с участием стольких известных рок-групп? До этого ведь не было попыток проведения в нашем городе масштабных рок-фестивалей, тем более двухдневных: если говорить о сколько-то известных группах – только «Адо» из соседней Коломны до этого приезжало.  

– Да, я до сих пор горжусь этим фестивалем, мы не просто провели двухдневный рок-марафон, а собрали на одной сцене в Рязани интересные группы самых разных жанров из нескольких городов и даже республик тогда еще существовавшего СССР – Москвы, Петербурга, Киева, Таллина, Ташкента, Калининграда, Казани.

Началось все с того, что мы со своей группой «Дом Художника» в январе 1990 года посетили ставший теперь культовым фестиваль «Рок-Акустика» в Череповце, где выступали «Чайф», Ник Рок-н-ролл, еще живые Майк Науменко, Янка, Силя и многие другие «звезды» акустического рока 90-х. В целях экономии средств мы приехали вдвоем с виолончелисткой и стали подыскивать, кто еще мог бы с нами сыграть. Рядом с нами в гостинице проживала группа «Адо», они оказались из соседней Коломны. Вот я и решил познакомиться с ними и попросил их перкуссиониста подыграть нам. На удивление, кроме него выразил желание сыграть с нами их сессионный альтист Иван Воропаев (игравший в то время в группе «Аквариум»), его жена на окарине и еще несколько человек, даже не знаю из каких групп. В результате мы выступали составом шесть-семь человек. И после этого завязалась многолетняя дружба с «Адо».

К тому времени я уже имел опыт проведения в городе небольших фестивалей. Занимались мы этим нашей ассоциацией РИМ – Рязанские Исполнители Музыки – в которую на то время входили я и Андрей «Энди» Тишин. По приезду в Рязань мы сразу же стали организовывать концерт группы «Адо» в нашем городе. После этого уже вместе с Андреем Гороховым из «Адо» сделали акустический тур по трем городам Москва – Коломна – Рязань сразу трех групп: «Адо», «Тамбурин» и «Дом Художника». Андрей тоже занимался концертной деятельностью в своей Коломне, и вот мне пришла мысль провести крупный фестиваль в Рязани. Так как я на то время еще мало с кем из музыкантов был знаком, а Андрей уже выступал по различным городам, имел контакты многих групп и продюсеров, я предложил ему помочь с приглашением артистов на наш фестиваль.

Теперь о названии. Идея очень простая – в 1990-е годы почти в каждом крупном городе, кроме Рязани, проводили рок-фестивали. Вот я и придумал «Плюс 1», то есть плюс еще один фестиваль ко всем уже существующим. Но чтобы как-то отличаться от других, мы сделали его мультиформатным и кроме музыкантов пригласили огромное количество журналистов рок-самиздата того времени. К нам съехались представители 20 или 30 изданий из десятков городов страны. Идея состояла в том, чтобы кроме непосредственно музыкальной части устроить некий форум общения музыкантов напрямую с прессой – для этого поселили всех вместе на загородной турбазе.

Пионеры русского регги – группа «Комитет охраны тепла» из Калининграда

– Много ли статей выходило потом? Какие-то из них запомнились?

– Ну всех-то статей я точно не видел. Закрутилось-завертелось с концертами и даже не проконтролировали всех приезжавших журналистов. Тогда же все было очень сложно. Интернета не было. Да и типографии рок-самиздат не печатали. Фанаты этого дела в разных городах сами на печатных машинках печатали тексты, наклеивали фотки и потом копировали разным способом, кто репринтом, кто ксероксом. Мы вот свой рязанский рок-журнал «Тапки» печатали ксероксом, но и таких аппаратов было очень мало на город. И все они тогда стояли на учете в КГБ, чтоб вдруг кто-нибудь что-то не то на них не копировал. Мы нашли такой аппарат на станкозаводе. Они там копировали свои брошюры о выпускаемой продукции. И там подпольно мы выпускали «Тапки» тиражом 20–30 штук. По всей стране было примерно то же самое, поэтому обмениваться между городами печатной продукцией было непросто. Я помню, что мне присылали «Кукиш» из Сыктывкара, из Киева рок-газету, журнал «Охота» из Москвы, что-то из Вятки было. Больше не помню.

– В фестивале, как ты сказал, участвовало сразу много иногородних групп, которым надо было оплатить дорогу, плюс надо целую ораву музыкантов накормить, напоить и спать уложить. Мероприятие явно «влетало в копеечку». Не страшно было «пролететь»? Или, может, спонсоры были, которые помогли?

– Конечно, рассчитывать на окупаемость с продажи билетов не приходилось. Мы же оплачивали не только приезд музыкантов, но и немалое количество журналистов, проживание и питание на турбазе, рекламу и так далее. На тот период у меня уже имелся опыт поиска спонсоров, поэтому только благодаря поддержке мы смогли на достойном уровне принять такое представительное нашествие музыкальной и околомузыкальной тусовки. 

– Имен не помню, а вот название компании – «Партнер», в то время это была кооперативная фирма при комсомоле.

– На фестивале «Плюс 1» очень запомнились украинские группы «Иванов даун» и «Раббота Хо», игравшие запредельно необычную музыку для нашего диковатого города, почти целиком инструментальную. Интересно, где они сейчас: удается поддерживать связь?

– Как я уже говорил, каждую группу мы тщательно отбирали, чтобы представить рязанскому зрителю максимально возможный спектр существующей на тот период рок-музыки в Советском Союзе. «Раббота Хо» – яркие представители украинского рок-авангарда. В 90-е они были уже достаточно широко известны, на их концертах «на разогреве» выступал тогда еще начинающий «Мумий Тролль», а в числе их поклонников был Егор Летов. Долгое время это была одна из моих любимых групп. К сожалению, «Раббота Хо» распалась в середине 90-х. Правда, в начале 2000-х они собрались вновь, но ненадолго. Через пару лет их лидер Сергей Попович эмигрировал в США, история этого необыкновенного коллектива закончилась.

«Иванов Даун» – вообще уникумы. Это была первая советская рок-группа, реально шагнувшая из восьмидесятых в девяностые. В мир музыки ребята просто ворвались. Первое же их выступление в 1990 году привлекло внимание любителей психоделической, отчасти даже галлюциногенной музыки, они мгновенно превратились в «звезд», но знали их гораздо больше за рубежом, чем у нас в стране, – слишком они опередили время. Тем ни менее рязанцам мы все же успели показать этот самобытный коллектив, так как через два года группа распалась. Их лидер Алексей «Макет» Дегтярь долгое время занимался сольными проектами, успел пожить в Москве и Европе. В 2010 году он возвратился в Киев и создал электронный дуэт, взяв прежнее название «Иванов Даун». Ребята до сих пор играют концерты и даже записывают музыку к фильмам.

– Тебе самому кто из участников особенно запомнился и чем? 

– «Комитет охраны тепла» из Кенигсберга – просто разрыв нервов в музыке. Таллинский «Схак» поразил сочетанием акустических инструментов с совсем неакустическим роком. Наш рязанский Сергей Сачко с группой «РБ» – ну, он всегда был одним из моих любимых рязанских музыкантов, его 12-минутная «Баллада о Джейн» никого в зале не оставила равнодушным. Киевские «Иванов Даун» и «Раббота Хо» – про них я уже сказал, это открытие и откровение фестиваля, очень сильно они повлияли и на мое личное творчество. После этого я где-то услышал фразу: «Музыка – это все, что расположено между тишиной и взрывом». Нужно только музыкантам правильно подать, а слушателю – правильно услышать. Эта позиция стала на долгое время определяющим стержнем музыки нашей группы «ДХ». Я даже экспериментальный альбом выпустил – «Любовь в падающем лифте».

– На этом фестивале в Рязани играл Александр Лаэртский. Сразу вспоминается случившаяся чуть позже история с его выступлением в «нефтянике», когда афиша была оформлена под афиши филармонии, и вообще концерт шел в серии, названной «Музыкальные вечера для юношества». Среди публики затесалось как минимум несколько человек, ожидавших классической музыки, а им со сцены – про то, как «Шел Гагарин по тропинке» и «Дети хоронят коня». Особенно запомнились сидевшие чуть впереди меня бабушка с внуком, которые после второй песни резко встали и буквально убежали из зала. А на фестивале «Плюс 1» Лаэртского все нормально восприняли?

– На сольные концерты Лаэртского нужно ходить тем, кто знает, что такое Лаэртский. На фестивале – другое дело. Там мы показываем одному и тому же зрителю абсолютно разные музыкальные течения, и приходится слушать все сразу. Но за Лаэртского мы нисколько не переживали. До этого уже привозили его в Рязань на совместный концерт с «Адо» и «Домом Художника», поэтому сомнений, что его правильно воспримут, не было. Так и вышло. Александр и его группа стали одними из хэдлайнеров нашего «Плюс 1». Публика принимала каждую песню с неописуемым восторгом. Перестройка сделала свое дело, и нецензурную лексику можно было вполне себе свободно услышать со сцены ДК.

Ну, а с его концертом в рамках «Музыкальных вечеров для юношества» – да, было пару казусов. Придумали мы такое название для серии концертов известных групп, ну что теперь... Прикололись. Кто-то не понял. Подумали, что реально для юношества выступает какой-то классический музыкант, тем более фамилия подходящая – Лаэртский, почти как Вертинский. И пришли со своими внуками бабушки. Ну, вышли после пары песен несколько человек из зала Дворца молодежи со словами «Тьфу-ты, что это было?!» А следом за Лаэртским у нас был концерт группы «Крематорий». На афишах крупно было написано «Крематорий», и более мелко вся остальная информация. Некоторые прохожие останавливались, чтобы прочитать и узнать – где же в Рязани открывается реальный крематорий.

– Одним из хэдлайнеров «Плюс 1» была калининградская группа «Комитет охраны тепла», лидер которой Сергей «Олди» Белоусов не так давно ушел из жизни. Судя по тому, во что он превратился под конец, человек явно злоупотреблял наркотиками и вряд ли травой. Никаких эксцессов тогда не случалось по этому поводу? И вообще, часто ли приходилось бороться с позывами музыкантов употребить чего-нибудь непотребное?

– Я сам никогда это дело не употреблял, хотя знал, что многие музыканты покуривали. Относился я к этому совершенно безразлично – каждый сам себе выбирает путь. Поэтому мы никак с этим и не боролись. И никаких проблем на этой почве у нас за все время проведения концертов и фестивалей не было.

– Если говорить в целом, то фестиваль, насколько я понимаю, вполне оправдал ожидания и помог обрести уверенность в своих силах. Уже вскоре последовал массовый «привоз» суперзвездных групп – таких, как «Аквариум», «Наутилус», очень популярный тогда «Крематорий» и так далее. Эти вещи и впрямь были между собой тесно связаны? 

– Да, все в этом мире взаимосвязано. Сначала просто концерты группы «Дом Художника» в Рязани, потом знакомство с «Адо», их сольные концерты в нашем городе, затем всесоюзный фестиваль, после которого, конечно, останавливаться никак уже было нельзя. Естественно, с каждым новым концертом и фестивалем обрастаешь знакомствами с музыкантами, нужными людьми, журналистами. Например, после совместного нашего концерта с группой «Выход» я познакомился и подружился с флейтистом Олегом Сакмаровым, который приезжал с Силей. В то время Сакмаров играл еще и в «Аквариуме». Вот мы с ним и обсудили, что он нас познакомит с Борисом Гребенщиковым, и мы договоримся об их концерте в Рязани. Мы с «Энди» поехали на несколько дней в Питер, Олег нас познакомил, мы ходили на их репетиционную базу, на питерский концерт «Аквариума», после которого полночи просидели все вместе в штаб-квартире группы на Пушкинской. Ну, и само-собой, там договорились с Борисом о первом приезде к нам «Аквариума» в 1992 году. Кстати, для группы это тоже получилось знаковое событие – первый концерт возродившегося состава, потому что до этого Борис несколько лет выступал с группой под названием «БГ-бэнд». 

– Совсем недавно ушел из жизни упомянутый Сергей Селюнин, более известный как Силя. И один, и вместе с группой «Выход» он не раз выступал на твоих концертах и фестивалях. Причем уже тогда сильно прославился тем, что, скажем так, выпивал. Поэтому в связи с ним вспоминается много веселых историй, так или иначе связанных с выпивкой. Например, я помню, как уже в 2010-х пытался сделать Силе концерт, а он напился и не доехал – в итоге, половина публики все-таки ушла, а для второй половины Антон Свиркин целый час пел со сцены Силины песни, которых знает великое множество. А у тебя с ним что-нибудь забавное связано? Вот я навскидку могу вспомнить эпизод на фестивале «Размахивание плетью или платком» в Театре на Соборной в 1994 году – помнишь его? Это где он вышел на сцену после того как выпил в гримерке почти целую бутылку спирта «Рояль», и начал ползать в «нижнем брейке» во время выступления «ДХ», а потом и сам попытался выйти на сцену, но не мог до конца ни песню спеть, ни анекдот рассказать, и пришлось его со сцены уводить.

– Я застал времена, когда Силя не так сильно злоупотреблял. Он все больше покуривал травку. Поэтому, кроме того казусного случая в Театре на Соборной, пожалуй, я больше и не припомню каких-то форс-мажоров. А пересекались мы тогда достаточно много раз. Вот помню сольный концерт «Выхода» в самом первом музыкальном клубе Рязани, который мы с «Энди» организовали прямо на сцене Дворца молодежи (тогда еще ДК нефтяников), где и музыканты, и зрители располагались прямо на сцене, – вышло просто супер.

– Кстати, вопрос немного в сторону – про упомянутое «Адо». Тогда и позже, примерно до конца 1990-х, они приезжали в Рязань чуть ли не по два раза в год, постепенно став культовой местной командой. Помню, как в ноябре 1996-го они собрали в ДК нефтяников (плюс еще «Зга», участвовавшая в этом концерте, немного добавила) около 700 человек – это совершенно феноменальный результат для изначально акустического проекта с ориентацией более на тексты, нежели на музыку. А потом, уже в XXI веке, что-то сломалось в механизме любви рязанцев к этой группе, и количество народу на концертах стало уменьшаться, хотя группа исправно приезжала дальше и довольно часто. И сейчас все еще приезжает, но уже не может собрать полностью даже камерные «Старый парк» или «Фонтан». Есть объяснения феномену? Почему рязанцы сначала так резко полюбили, а потом чуть ли не так же резко охладели к группе Андрея Горохова?

– Это, с одной стороны, простой вопрос, а с другой – сложный. Однозначно на него ответить нельзя, тут факторов много.

1990 г. В центре – Андрей Горохов («Адо») и Александр Лаэртский, которому он вышел подпеть. Крайний слева – тогдашний скрипач «Аквариума» Иван Воропаев

Во-первых, в 90-е годы все было в новинку, и рок-музыка в том числе, тем более акустический рок. Если провести параллель, то наши 90-е – это как время хиппи в 70-х на Западе. Все, что делалось в это время, становилось модным. Но период моды проходит. Как время хиппи, например. Помнишь, как одно время у нас вся молодежь была повернута на «Короле и Шуте»? Или время «готов», когда каждый второй тинэйджер ходил во всем черном и слушал плаксивых рокеров? Вот так и с акустическим роком. Широкая мода на него прошла, остались лишь немногочисленные ценители, собирают теперь эти группы небольшие клубы, а концерты больше похожи на квартирники.

Во-вторых, Андрей переехал в Швейцарию и, соответственно, ему стало достаточно трудно вот так, наездами, уделять должное внимание творчеству, группе, репетициям, сочинению нового материала и так далее.

В-третьих, ну, это лично мое мнение, «Адо» в 2000-х стали все больше удаляться от акустического рока и все больше уходить в сторону поп-рока, что сразу стало заметно ранним и чутким поклонникам их творчества, которые привыкли к флейте, перкуссии, глубоким по смыслу текстам. С одного «поля», где они имели устойчивого слушателя, группа ушла, а на другом «поле» так и не стали «звездами». На другом «поле» нужно было иметь мощный менеджмент и значительные финансы для настоящей раскрутки. Ни того, ни другого у Андрея не было.

– 1990-е – веселое время, если отрешиться от того, что творилось с нашей экономикой и душами людей как внутри страны, так и волею судьбы оказавшихся за пределами России. Наверняка историй, подобных Силиным приключениям, на сцене и вокруг наблюдалось множество. Поделись, если можно, еще какой-нибудь.

– Историй реально великое множество, наверное, на целую книгу хватит. Вот одна из них…

Как-то на заре времен «новых русских» – в малиновых пиджаках с золотыми цепями на шее – мы привозили в Рязань «Наутилус Помпилиус» в самый пик их популярности, когда даже Пугачева пела «Я хочу быть с тобой». Естественно, у нас был спонсор. А спонсорами быть в те лихие годы кто мог себе позволить? Правильно: всякие коммерсанты, крышуемые бандитами. Это-ж 90-е, детка! Так вот, после концерта спонсоры пригласили группу на ужин. В то время в Рязани был, наверное, единственный крутой ресторан – «Презент» в кинотеатре «Октябрь», которым владела группировка с названием самого крупного животного на земле. Ну, ужин, так ужин. Бутусов согласился. По дороге нам сообщают, что там соберутся друзья спонсоров, все-таки «звезды» в гостях. Ну, друзья, так друзья. Бутусов не возразил, но насторожился и сдвинул свои мощные черные брови.

Когда мы вошли в зал – это был шок! Весь вестибюль второго этажа кинотеатра «Октябрь», все это огромное пространство по периметру было засервировано одним большим столом в виде буквы «П», как на свадьбах. И весь зал под завязку забит «братвой в малиновых пиджаках», хотя были там и другие цвета, конечно. И все гости – парами. Дамы – в драгоценностях. Блин, как в кино. Бутусов охренел, конечно, но его уговорили остаться. Сказали: «Вот вам отдельный столик, вас никто не побеспокоит, ну, может, пару совместных фоток кто-то захочет сделать. Но это после ужина...»

Накормили, конечно, по высшему разряду. Спиртное тоже было в неимоверных количествах. Но поели-попили не только мы – все остальные тоже. И мы чувствуем, что сейчас может случиться что-то нехорошее. Осмелевшая толпа уже и потанцевала под аккомпанемент местного ансамбля, и разговорилась как следует... Мы сначала не заподозрили в лице местного ансамбля «рояль в кустах». Но вдруг кто-то выкрикнул: «Слава, а слабо нам спеть?» Вот тут Бутусов, конечно, стоял на своем: нет и все! Но братве-то, видимо, в приглашении «по секрету» сказали, что на этом вечере в ресторане будет выступать «Наутилус Помпилиус». Напряжение возрастало. Мы уже сидим и думаем: «Вот тут-то нам и конец». Несколько десятков вооруженных пацанов, изрядно подвыпивших, со своими дамами, и их, получается, «кинули».

Воспользовавшись небольшим затишьем, я отошел в туалет и там стал свидетелем перепалки. Один из «главных» местных беседовал с директором «Наутилуса». На животе «хозяина жизни» висел расстегнутый лопатник, до краев набитый валютой. «Новый русский» на повышенных тонах, с пистолетом в руке, пытался «уговорить» директора группы спеть пару песен. Ну, хотя бы одну – за любые деньги! Однако в те сложные времена в директорах артистов тоже работали не простые менеджеры. У Бутусова это был мужик «с яйцами» и несколькими ходками. У него в руке тоже был пистолет, оборону он держал достойно. Я опять попал как в кино. После десяти минут перепалки они на своем языке «по понятиям» все-таки о чем-то договорились.

А в зале – все продолжают накидываться, фоткаются с Бутусовым. Вдруг местный ансамбль начинает петь «Я хочу быть с тобой». И слышно только ансамбль – разговоры смолкли, все ждут, что будет. Тут Бутусов с Сакмаровым (Олег тогда тоже играл в «Наутилусе») выходят в пустующий центр зала и танцуют до конца песни друг с другом медленный танец. Это была не просто великая песня! Это был великий танец! Я думаю – все, теперь точно конец. Но, дослушав песню, с последними аккордами вся братва с дамами встали и начали аплодировать. Мы были спасены.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Русский король рок-н-ролла Денис МАЖУКОВ – о ломке стереотипов, покорении Америки и выборе вопреки традициям

Подписывайтесь на телегу «Новой», чтобы наши новости сами находили вас