– Куда перезахоронили останки казненных, которые нашли за каменной оградой на Старообрядческом кладбище?

– Их не перезахоранивали, они до сих пор там. Эксгумация не проводилась, останки не пересчитывали.

(Из разговора с одним из «хранителей памяти» рязанцев – жертв политических репрессий ХХ века).

Примерно 35 тысяч жителей Рязанской области пострадали от политических репрессий в советское время, около пяти тысяч расстреляны. Их дети – люди преклонного возраста. Много лет они надеются на увековечение памяти своих близких, но надежд на установку монумента в сквере на Старообрядческом проезде все меньше. Семь лет назад рязанцы выбрали эскиз, три года назад в сквере установили закладной камень на месте будущего памятника. Самого мемориала до сих пор нет.

Ожидание: так должен был выглядеть сквер памяти жертв репрессий

Камень в зарослях, парковка на мощах

Закладной камень с табличкой «Здесь будет установлен памятник жертвам политических репрессий в Рязанской области» на пересечении Старообрядческого проезда и улицы Халтурина найти тяжело: кажется, с начала лета в сквере ни разу не косили траву.

Реальность: так он выглядит сейчас. Фото сделано 5 августа

С председателем Правления Рязанского регионального отделения Общероссийской общественной благотворительной организации инвалидов – жертв политических репрессий Сергеем Поповым мы встречаемся на тропинке, потом осторожно, чтобы не попасть в невидимую яму, пробираемся к камню. Пару минут стоим молча, затем выбираемся по той же траве на раскаленный асфальт. Мы идем к Стене памяти жертв политтеррора, которая находится в двухстах метрах, при входе на территорию Старообрядческой церкви. К стене примыкает дом, в котором 90 лет назад жили семьи сотрудников НКВД. Полгода, начиная с осени 1937 года, в подвалах этого здания и дома напротив захоранивали тела казненных. По свидетельствам очевидцев, их привозили с мест расстрела ночью, в крытых грузовиках. Об этом в октябре 1990 года рассказал сотрудник Рязанского УНКВД, принимавший участие в захоронениях, Григорий Романов. Его слова подтвердила проживавшая в то время в одном из домов при входе на территорию церковного комплекса Клавдия Романова.

«Братскую могилу» обнаружили в те же 1990-е годы. Мощи расстрелянных рязанцев до сих пор покоятся в подвалах за стеной, мимо которой ежедневно проходят сотни горожан, кто-то регулярно паркуется буквально на костях. При обнаружении захоронения территория уже была возвращена старообрядцам, тогда приняли решение не трогать мощи, поскольку они уже покоятся в освященной земле. Во внутреннем дворике (со стороны улицы его не видно, – Е.В.) верующие установили поклонный крест в память о невинно убиенных.

В двух домах с «похоронными» подвалами снова живут люди. На бельевой веревке перед крестом сушится покрывало.

– Крест начал разваливаться, – замечает Попов, поднимая с земли небольшую дощечку и прилаживая ее к деревянной конструкции.

Уже два года 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, здесь не собирались родственники подвергшихся гонениям рязанцев. Массовые мероприятия были запрещены из-за ковидных ограничений.

Птица, зажатая в кулаке

Сергей Попов – один из инициаторов установки памятника. Он – сын, внук и правнук репрессированных верующих Церкви евангельских христиан баптистов (ЕХБ). Все его родственники в разной степени пострадали от притеснений советской власти. В 2015 году Попов участвовал в обсуждении и принятии окончательного решения по эскизу памятника. Победила работа скульптора Полины Горбуновой и архитектора Владимира Бояринова: это зажатая в кулаке птица из бронзы.

– Тогда мы считали, что памятник появится совсем скоро, что это дело одного, ну, двух лет, – вспоминает он.

«Итоги конкурса были подведены в канун Дня памяти жертв политических репрессий, который отмечается в нашей стране 30 октября, и, безусловно, скорейшая реализация выбранного проекта станет подарком для всех тех, кто испытывал лишения и страдания в годы репрессий», – говорилось на сайте городской администрации.

Финансирование должно было поступить из трех источников: областного и городского бюджета, а также от рязанской общественности. С тех пор дело сдвинулось с мертвой точки, но до логического завершения, похоже, еще далеко. В 2018 году региональное отделение Общероссийской общественной благотворительной организации инвалидов – жертв политических репрессий объявило сбор средств на изготовление и установку памятника, но общественникам не удалось собрать необходимые 1,5 млн из пяти (3,5 млн пообещали выделить городские и областные власти). Из городского бюджета поступило 400 тыс. рублей, из областного – ноль. Городские и областные думцы также перечислили некую сумму в фонд памятника, какую – никто не сообщил по причине ее незначительности. Сколько средств для изготовления памятника и сопутствующих работ потребуется теперь, неизвестно. В два раза больше? В три?

В 2019 году удалось установить лишь закладной камень, и мэрия до последнего тянула с разрешением на эту акцию. Сам камень раздобыли добровольцы, средства на его транспортировку и установку тоже нашли волонтеры.

Декларации Фадеева на Немецком кладбище

В марте прошлого года в Рязани побывал советник президента, председатель совета по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев. Вместе с экс-губернатором Николаем Любимовым и членами межведомственной рабочей группы по увековечиванию памяти жертв политических репрессий он возложил цветы к знаку в честь репрессированных на Немецком кладбище.

– Да, такой мемориал есть, но с ним не все так гладко, – уточнил Попов. – Во-первых, в том месте [улица Прижелезнодорожная, между станциями Дягилево и Недостоево] похоронены пленные немцы и поляки, кладбище находится под официальной опекой немецкой и польской организаций. Сюда же перезахоронили останки, найденные в расстрельном рву на Лазаревском кладбище – их обнаружили в 1993 году, когда стали рыть котлованы под строительство коттеджей. Во-вторых, место недоступно для пожилых людей, а дети и уже внуки репрессированных – люди преклонного возраста. Мемориал практически спрятан от людских глаз, а нам бы хотелось, чтобы место поклонения было общедоступным.

«Наша первая задача: все места массового захоронения должны быть выявлены, обустроены, приведены в достойное состояние. Знаю, что в Рязанской области восемь таких мест, статус некоторых из них предстоит подтвердить. Вторая задача – архивная. Должно быть известно про каждого убитого. Третья задача – установка памятных знаков. В Рязани определено место для памятника жертвам политических репрессий, есть его проект. Часть денег собрана неравнодушными людьми в Рязани, надо, чтобы государство добавило оставшуюся сумму, и в ближайшее время он был бы воздвигнут», – заявил при большом скоплении рязанских чиновников Фадеев.

Эту речь он произнес в марте 2021 года. В августе 2022-го ни в региональной организации инвалидов – жертв политических репрессий, ни в Рязанском «Мемориале» (внесен в реестр организаций-иноагентов), который в конце 1980-х поднял тему репрессий, так и не услышали новостей об изготовлении памятника.

В память о людях, чьи жизни были искалечены или оборваны несправедливыми, безумными приговорами, рязанская «Новая» начинает цикл статей о жертвах политических репрессий. В следующем номере мы расскажем о семье Поповых, в которой все мужчины были осуждены по разным статьям, но за одно «преступление» – протестантскую веру.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Монумент захотели?

Подписывайтесь на телегу «Новой», чтобы наши новости сами находили вас