На улице Почтовой в центре Рязани стоит столб-указатель с расстоянием до городов-побратимов и городов-партнеров, установленный еще в 2010 году. Правда, некоторых направлений на нем вообще нет (Крушевац, Ереван), а другие имеются, несмотря на разрыв отношений (Острув Мазовецка), но стрелку в сторону белорусского Бреста там увидеть можно.
От всех остальных он отличается языками, на которых сделана надпись. Все города подписаны на русском и на языке этого города. И только слова «Брест» нет на белорусском («Брэст»), вместо него имеется какой-то латинский «Brest».
Зато это самый близкий по километражу город-побратим Рязани – до него всего 1244 км по дороге или 1095 км напрямую.
Брестская крепость
Литовские князья на советской улице
Для Рязани 1095 – знаковое число. Брест указывает как дату основания – 1019 год, но это всего лишь первое упоминание в летописи про город Берестье в земле славянского племени волынян.
– А у нас и памятник в честь тысячелетия стоит, – говорят брестчане. – Пойдите на улицу Советскую, она у нас пешеходная, там все самое интересное.
Конечно, если считать наиболее примечательными арт-объекты последних лет, фестивали, уличные концерты и вечерние огни, то улице Советской (бывшей Домбровского и Миллионной), называемой «брестским Арбатом», равных нет. Тут можно и часы с кукушкой послушать, и в сапоги-скороходы ногами залезть, и с печатно-монетным станком познакомиться, и цветомузыкальным фонтаном полюбоваться. А вокруг – магазины, рестораны, музеи. По вечерам настоящий фонарщик XVIII века уличные фонари фитилем зажигает.
Улица Советская
Памятник 1000-летия города чем-то похож на российские, а чем-то и не похож. Князь Владимир Василькович, племянник Даниила Галицкого в кольчуге – это российским туристам понятно. А вот на великого князя Витовта Литовского и князя Радзивилла Черного они смотрят с удивлением: что делают католик и протестант на памятнике православного города?
– Ну, наше Полесье не совсем православное, – объяснил председатель брестского общества любителей реконструкции Михаил Талакевич. – Вон, в районный центр Кобрин езжайте, там самый большой собор евангелический. А в самом Бресте 18 церквей и четыре костела, но католическое Рождество зимой почти полгорода празднует.
Ну а что вы хотите? Брест 250 лет входил в состав Литовской Руси, 245 лет – в состав первой и второй Речи Посполитой, и только 175 лет – в состав Российской империи и СССР, вместе взятых.
«Нумарацыя вагонаў з галавы састава»
На Брестском вокзале бывали многие, кто вообще не видел города. Потому что через него ведет великий путь россиян в Евросоюз – поездами и автобусами отсюда годами развозили туристов по Польшам, Германиям, Австриям и прочим государствам запада. Да и указатель с расстояниями напоминал, что Варшава ближе Минска, а Прага и Берлин – ближе Москвы.
Железнодорожный вокзал
– Хуткiй цягнiк нумар ...ццаць адпраўляецца з Варшавскага боку вакзала, нумарацыя вагонаў з галавы састава, – внезапно раздавалось из репродукторов.
Оказавшиеся здесь впервые россияне в ответ делали тревожные лица, но из того же самого репродуктора тут же раздавался перевод.
Археологический музей в Берестье
В Беларуси два государственных языка – свой и русский. На улицах люди говорят в основном по-русски. А вот надписей на русском с каждым годом все меньше. Особенно резко они исчезли в 2017 году, когда в Беларуси проходил чемпионат мира по хоккею. Тогда почти все таблички были сделаны на белорусском и английском.
– А русских у вас в Бресте вообще много? – поинтересовался я у продавцов на рынке.
– Да мы и не отличаем их от белорусов, – ответили они, – разве что по фамилии, и то не наверняка. Вот вас по выговору слышно, что вы из России приехали. А наши русские говорят, как мы.
Статистика оповещает: при последней переписи 82% горожан назвали себя белорусами, почти 11% русскими и почти 5% украинцами. Но вот в 1889 году из 45 тысяч населения города 27 тысяч составляли евреи иудейского вероисповедания. Из них почти никто не выжил после гитлеровской оккупации.
Огородик у польской границы
Вторая мировая война с Брестом связана в массовом сознании подвигом защитников Брестской крепости. К крепости ведут проспект Машерова (к главному входу), улицы Гоголя, Героев Обороны и главная аллея городского Первомайского парка. Как и на Кремлевский вал в Рязани, никто не запретит приезжему вскарабкаться на валы самостоятельно.
Следы войны в крепости все еще видны: посеченные осколками углы зданий, затянувшиеся воронки от бомб, оплавленные огнем пожаров кирпичи. Правда, большинство исторических руин разобраны после 1945 года: из них строили дома оставшимся без крова послевоенным жителям.
Военный праздник
В советское время Золотую звезду и звание героя получила именно Брестская крепость, где красноармейцы на протяжении восьми дней в 1941 году организованно сдерживали 45-ю пехотную дивизию вермахта, а потом еще неделями прятались в развалинах. Один из последних защитников – школьный учитель из Рязанской губернии Василий Полянский. В плен он попал только 24 июля (!), на день позже легендарного майора Петра Гаврилова, Героя Советского союза.
– Хотите, я вас проведу к польской границе? – подходил ко всем приезжим в крепостном кафе «Цитадель» мужичок дачного вида. – У меня там огород недалеко, я пограничникам говорю, что возможным покупателям его показываю. Они мне даже к Бугу не запрещают людей подводить.
В том месте, где сливаются реки Западный Буг и Мухавец, на территории Брестской крепости есть скрытое зарослями бетонное здание со стеклянной крышей.
Это музей древнего городского детинца, или кремля – того самого города Берестье, что упомянуто в летописях под 1019 годом. Археологи нашли в болотистой земле неплохо сохранившиеся деревянные мостовые, срубы домов, остатки печек, поржавевшие инструменты. Сегодня можно ходить вокруг по высокому парапету и разглядывать все это, словно памятники древнеримского Форума.
– История у нас богатейшая. А что вы сейчас увидите в Бресте? – сокрушался пожилой Иосиф Мянушко, хозяин квартиры, которую я снимал на сутки. – Атомных станций не строится, завод бытовой химии обанкротился, на «Цветотроне» из шести тысяч рабочих двести человек осталось, то же самое на радиотехническом заводе, даже свободная экономическая зона буржуев особенно не привлекла…
– Зато у вас плиты «Гефест» делаются, они в России популярны, – возразил я. – И чулочно-носочная продукция из Бреста тоже.
Брестский бульвар
«Как у нас в Заокском»
Четыре года назад, в 2018-м, стало известно о планах городского руководства разместить в Бресте аккумуляторный завод. Социологические опросы показали, что большинство горожан против вредного производства. Но чиновники решили не отступать: митинги запретить, а завод продолжать строить.
Брестчане вместо митингов стали устраивать массовые «прогулки» без лозунгов и речевок по улицам города. Это был молчаливый экологический протест, ставший известным далеко за пределами страны.
Почти таким же известным, как задание, выданное в 2011 году журналистке «Брестского курьера» редакцией, чтобы она показывала его милиционерам: «Поручается сделать фоторепортаж, как хорошо и весело живется нашим людям, несмотря на девальвацию, инфляцию, снижение уровня жизни и некоторые прочие незначительные трудности...»
В конце концов в ситуацию вмешался президент Беларуси, заверивший, что без референдума в Бресте вредное предприятие никто не запустит.
– Смотри-ка, это как у нас в Заокском! – сказали мне рязанцы, выходившие на митинг протеста против добывающего карьера в пойме Оки, когда я рассказал им брестскую историю.
Пришлось согласиться: да, мы чем-то похожи.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Где Маркони победил, а Барбаросса не прошел