«В 1966 году папу забрали, а я пошел в первый класс школы в Приокском поселке. Когда его арестовывали, соседи шептались о радиостанции, по которой мы якобы поддерживали связь с Америкой. В «Приокской правде» вышла статья о нашей семье и единоверцах-баптистах под названием «Мракобесы». Я еще был слаб духом, вступил в пионеры, а младшие сестры нет, и их унижали», – рассказывает 64-летний Сергей Николаевич (собеседник попросил не называть его фамилию из-за личных убеждений, – Е.В.) – сын, внук и правнук репрессированных за «неправильную» веру.

С 1961 по 1988 год в СССР осуждены более тысячи евангельских христиан-баптистов. Известно, что среди заключенных протестантов были глубокие инвалиды: парализованная женщина, женщина без ног и другие. 17 человек умерли в заключении. В четырех поколениях семьи по политическим статьям были осуждены почти все мужчины. Какие преступления они совершили?

Чудак-богоискатель

По приблизительным подсчетам, в советское время от репрессий пострадало около 35 тыс. жителей Рязанской области. Среди них – семья председателя Рязанского регионального отделения Общероссийской общественной благотворительной организации инвалидов – жертв политических репрессий Сергея Николаевича. Организация хранит память о родственниках, побывавших в заключении или казненных по статьям, уже не существующим в современном Уголовном кодексе. Дети и внуки невинно осужденных рязанцев – жертв политических репрессий более 15 лет добиваются установки памятника, которого пока нет. «Чтобы не повторилось!» – говорят они. Одни считают, что время уже упущено, другие продолжают верить в победу общечеловеческих ценностей. Сергей Николаевич, как и его предки, продолжает верить в Бога и его любовь. Он считает, что только этот «инструмент» поможет понять истинные причины личного и общественного зла и исправить его раз и навсегда.

В его семье все началось с прадеда Иона Чудакова – православного крестьянина из села Малый Сапожок Рязанской губернии. У него была крепкая семья, кирпичный дом – свидетельство достатка, конь, домашняя живность. Вступать в колхоз после событий 1917 года он отказался. В 1920-х годах отправился на отхожий промысел (сезонные заработки) на Донбасс, но в Курской области встретил людей, которые оттуда бежали и предупредили: «Тебя обманули, там голод!» Ион Семенович нанялся на работу у курского крестьянина, который оказался пресвитером местной общины баптистов, от которого он и узнал о «диковинной» евангельской вере. Она учит тому, что Бог – не только на небе и не столько в церковных стенах, а Он всегда вместе с верующим, в его сердце. Что Бога не надо бояться – если ты Его принял верою, то Он поселяется в твоем сердце любовью, ты становишься сыном Его, а не рабом религии. Крестьянин уверовал в это, вернулся домой и рассказал об этом родным и односельчанам. Они стали собираться, чтобы вместе помолиться, послушать проповеди.

– Он был из тех богоискателей, о которых писали Толстой, Достоевский, Лесков. Простое и живое учение Евангелия оказалось близко сердцу и востребовано отверженными и гонимыми слоями общества. Сами они, чаще всего, не были нужны никому и никакой власти, и вдруг оказалось, что они нужны Богу, что Бог их любит, – объясняет Сергей Николаевич феномен быстрого распространения «иной» веры.

Чудаков проникся верой всеобщей любви и смирения, и даже сам вывел из сарая коня, которого пришли конфисковывать власти. Обложили дополнительным налогом как единоличника – крестьянин выполнял все требования. К 1930 году многие односельчане приняли евангельскую веру, хотя и испытывали постоянное давление со стороны властей.

В ноябре 1930 года 61-летнего Иона Чудакова вместе с двумя единоверцами из общины арестовали, позднее осудили по статье 58-10 («Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания»). Он доказывал в суде, что лишь отвечал на вопросы соседей относительно его веры, читал и объяснял Библию, ни к каким политическим действиям не склонял. Чудаков и не мог ни к чему склонять, ведь вера – дело добровольное. «Баптисты потому и младенцев не крестят, понимая так Евангелие: поверить и последовать за Христом человек может только сам и осознанно», – утверждает Сергей Николаевич.

Иона Чудакова выслали в Семипалатинск, его единоверцев, двух родных братьев – в ГУЛАГ. Он умер в ссылке, за год до конца срока. Реабилитирован Рязанской областной прокуратурой в конце 1980-х годов.

– Недавно читал его уголовное дело. Я сидел и знакомился с делом в кабинете архива здания ФСБ, напротив – сотрудница. Фотографировать не разрешили, но копировать от руки было можно, и я писал весь день. В деле заметил несколько скрепленных листов, читать которые было запрещено.  Что за особая секретность была в тех листах, я так и не понял, – рассказывает Сергей Николаевич.

Коммунист-баптист с подводной лодки

На место одного Иона Чудакова руководителем общины заступил другой Ион – его сын. О нем Сергей Николаевич знает мало, но, по словам бабушки, дед тоже провел в ссылке десять лет. Два брата Иона Ионовича погибли на фронте, как именно – никто не знает.

– Попробую узнать, как это случилось. Есть подозрение, что они просто отказались убивать людей, согласно своей вере, – предполагает собеседник. – Тогда за такое расстреливали. Некоторые приверженцы баптистской веры погибли именно так.  

Сергей Николаевич – высокий и коренастый, с седой ухоженной бородой, в светлом летнем костюме. Ходит он неспеша, степенно усаживается в массивное кресло за столиком кафе в центре города, тихо и вдумчиво начинает рассказ о жизни папы. Именно так: не «отца», а только «папы».

– Папа родился в баптистской семье, но путь его к Богу был непростой. Весной 1945 года был призван в армию, служил на подлодке на Северном флоте. Стал коммунистом, секретарем партячейки подводной лодки. В 1956 году он приехал в отпуск в Малый Сапожок. Сидя в родительском доме, разговаривал с мамой о жизни в селе, о новостях в баптистской общине. В момент рассказа мамы о чудесном исцелении в их общине одной женщины он испытал необычное душевно-эмоциональное состояние: «как будто крыша дома надо мной раскрылась и пришло ощущение прямого общения с небесами, с Богом». Он ощутил внезапную потребность в молитве, позвал пресвитера общины этого села, покаялся и принял баптистскую веру. С этой верой, Библией и баптистским журналом «Братский вестник» вернулся на службу, – продолжает собеседник. – До выхода на пенсию ему оставалось полгода.

Трижды репрессированный за веру Николай Филиппович

Сослуживцы быстро заметили, что товарищ «стал какой-то не такой»: перестал с ними выпивать и ругаться. В ответ на вопросы сослуживцев и командиров рассказывал о своем необычном обращении к Богу. Командование недоумевало: не может быть советский моряк коммунистом-баптистом! Николая Филипповича уговаривали потерпеть, дождаться выхода на пенсию и потом уже «проповедовать, сколько влезет». «Я не проповедую и не пропагандирую, но и не отвечать на вопросы моих сослуживцев о моей вере и Боге я не могу», – отвечал он.

Ему приказали «положить партбилет на стол» и демобилизовали. Пенсии моряк-подводник так и не получил – не хватило шести месяцев после 12 лет службы на флоте. Переехал с семьей в Рязань, устроился на Дягилевскую ТЭЦ. Построил дом, стал ходить в дом молитвы евангельских христиан-баптистов в Дягилеве.

Три срока за веру

– Верующих, явных и тайных, в советские времена, особенно после войны, было немало – так люди тогда выражали внутри себя протест против насаждения коммунистической идеологии и репрессий. Верующими становились и молодые, и люди зрелого возраста, – делится наблюдениями Сергей Николаевич.

В 1960-х годах руководство страны решило взять всех протестантов под жесткий контроль. В общины, в том числе и рязанскую, пришла директива от Уполномоченного по делам религии при Совете министров СССР. В ней содержались антиевангельские запреты, например, на крещение лиц, не достигших 18-летнего возраста, а перед таинством уполномоченный должен был утвердить списки потенциальных крещаемых. Под запретом оказались и церковные кассы взаимопомощи. Притеснения возмутили верующих, но на них продолжали «давить» власти. На праздник Троицы 1960 года верующие Рязанской общины ЕХБ пришли, как обычно, к своему дому молитвы в Дягилеве – он оказался закрыт на замок, вокруг стояли работники милиции во главе с уполномоченным по делам религий. Тогда члены общины пешком, с пением христианских гимнов отправились в Канищево, в небольшой частный дом одного из верующих и там провели первое нелегальное богослужение. Этот и другие подобные «демарши» не могли остаться безнаказанными, и в 1966 году Николая Филипповича впервые арестовали и осудили на три года общего режима. За ним последовал второй срок.

Второй срок (три года в лагерях строгого режима) он получил в 1979-м за «изготовлении и распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». Отбывал наказание в Норильске. После суда семья выступила с открытым письмом, в котором говорилось: «Бабушке, живущей с нами – 79 лет. Она вспоминает, что когда-то, вот также, беззаконно был осужден наш прадедушка за веру в Бога и умер в ссылке в далеком Семипалатинске. Но тогда был культ личности, тогда это было объяснимо, а сейчас? Неужели снова возвращаются те страшные времена?».

– Баптисты никогда не протестовали против государственной власти, они молились за всех, и за власть тоже, – уточняет Сергей Николаевич. – Просили, чтобы Господь вразумил всех и, прежде всего, власть предержащих: жить достойно и по-человечески, и по-Божьему можно только с любовью, а не с насилием. Любое насилие зла – это грех и преступление.

Третий срок – пять лет лагерей строгого режима Николай Филиппович получил в 1983 году, отбывать отправили в Якутскую АССР. В семье было девять детей, их мама не работала, но прокурор и судья не посчитали это обстоятельство смягчающим.

Справка об освобождении

Николая Филипповича освободили в 1987 году на год раньше положенного срока, по «горбачевской» амнистии. С 1988 года преследования евангельских христиан-баптистов в СССР прекратились. Со слов собеседника, «повеяло сквозняком свободы совести, власть вдруг «отпустила вожжи» и всем разрешила верить». В 1990 годы Николай Филиппович стал руководителем Рязанского отделения Российской Ассоциации жертв незаконных политических репрессий. Его не стало 1 июля 2007 года.

«Все, что нам нужно – это любовь»

В середине 1970-х на нескольких рязанских досках объявлений появились листовки с удивительным содержанием – выдержками из Всеобщей декларации прав человека. «Вольнодумцев» быстро вычислили, тогда еще несовершеннолетнего Сергея Николаевича приговорили к году исправительных работ по месту его основной работы. «Репрессиями» такое наказание он не считает, но и законным действием по отношению к нему – тоже.

Мальчик из семьи верующих чувствовал себя изгоем: одноклассники старались «поддеть», учителя не отставали. Однажды учительница посоветовала после какой-то шалости ребенка «идти в свою церковно-приходскую школу, раз не нравится советская». Класс смеялся. Чтобы не сильно выделяться в коллективе, ему пришлось вступить в пионеры, за что сильно переживал: «Папа сидит за веру, а я вроде как на стороне атеистов». Чувство унижения не покидало и в быту. В те годы, по воспоминаниям собеседника, многодетным выделяли квартиры вне очереди, однако их семья из 17 человек (дети и престарелые родственники, – Е.В.) теснилась на 27 «квадратах». Сходили к руководству города. «Вам дай большую квартиру – вы там свои сборища будете устраивать», – ответили им. Квартиру семья все же получила после письма, отправленного их дядей-атеистом генсеку Леониду Брежневу. Сергей прожил там недолго – уехал для проповеди Евангелия в Якутию, место папиного последнего срока. Он и сейчас верует и считает, что спасти от возвращения к репрессиям и других общественных трагедий может только любовь.

Николай Филиппович с детьми

– Есть правда, а есть истина, и правда – только часть истины. При Сталине выиграли войну – это правда, при нем же были репрессии – это тоже правда. А истина в том, что все это было допущенными Богом испытаниями нашей веры и любви к Нему. Что происходит сейчас – почему забвение темы репрессий, угрозы нормальной, спокойной жизни, возвращается на круги своя? – рассуждает Сергей Николаевич. – Потому что мы, люди, не даем Богу права господствовать и действовать в нашей жизни, в наших семьях и в нашем обществе. Человек требует своих прав и все больше, забыв о Божьих. А ведь, согласно Библии, у человека есть только два права: любить и прощать. Ни добровольно покончить со своей жизнью, ни забрать чужую никто не имеет права. Право на наши жизни имеет только Бог. Мы пытаемся забрать у Него это право, желая сами стать богами, а потом вопрошаем с негодованием: «Где же Бог, почему Он допустил зло: ковид, теракты, войны?» Это не Он виноват, это мы Его не послушались. Не надо присваивать себе функции Бога, а надо впустить Его в свое сердце вместе с любовью, и тогда все изменится.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Бой капитана Смышляева

Подписывайтесь на телегу "Новой", чтобы наши новости сами находили вас